Прошло три месяца со времени написания мною первой части данной статьи. Что же произошло в течение этого времени?

21 марта ко мне обратилась группа активных ребят из потока ТМ1 и информировала меня о том, что они желают поднять восстание против доцента Комиссарова.

Через день я позвонил учёному секретарю кафедры высшей математики Гулюкиной Нине Александровне и сообщил ей, что студенты собираются устроить забастовку, цель которой - сместить лектора Комиссарова, ибо его лекции невозможно записывать. Я попросил её способствовать урегулированию возникшего конфликта. Нина Александровна ответила мне, что Комиссаров - взрослый и разумный человек, посему он должен сам справиться с возникшим недоразумением при общении со студентами, а она де займётся разрешением конфликта, когда забастовка совершится и нужно будет и на самом деле менять лектора.

В четверг 29 марта я сообщил заведующему кафедрой высшей математики профессору Селезнёву , что из-за того, что Комиссаров читает лекции быстро, студенты собираются выступить против него и заменить его более правильным лектором. Я попросил профессора послать на лекцию к Комиссарову опытного доцента: пусть выявит все недостатки Комиссарова и заставит его эти недостатки исправить. Селезнёв сказал мне, что поручает мне разобраться в существе вещей как самому старшему.

В пятницу 30 марта я обратился к лектору Комиссарову В. В. и объяснил ему, что студенты не успевают записывать его лекции, посему нужно предпринимать кардинальные меры для исправления существа вещей. Смысл ответа Комиссарова был таков, что он руководствуется программой (которая очень насыщенна) и своим опытом, который показывает, что читает он, не нарушая пределов нормы.

Пятого апреля студенты отнесли декану Батаеву петицию, в которой просили заменить Комиссарова на Тищенко. Декан замял вопрос о смене лектора.

Среди студентов нашлось немало моими противников (одним я не разрешал выходить во время занятий из аудитории, других ругал за списывание). Они воспользовались петицией в том смысле, чтобы составить свою петицию, в которой защищали Комиссарова и поливали грязью меня. Возглавил моих противников студент, которого я особенно сильно ругал за то, что он обманывает меня. В мае петиция моих противников была вручена декану, который тоже её замял, хотя и сообщил о ней Селезнёву.

Таков внешний и беспристрастный ход событий.

Чего я хотел добиться? Я хотел, чтобы люди, ведущие учебный процесс, поняли сложность ситуации: студенты этого потока имеют особое устройство - чтобы они успешно учились, нужно им преподавать не так, как обычно. но по-особенному.

Но, как я начинал первую часть статьи, "Жизнь в Университете – как заведённый механизм. В назначенное время в назначенном месте совершаются лекции, семинары, консультации, переэкзаменовки, работа лабораторий, буфетов, деканатов и т.д. И кажется нет сил, чтобы изменить и прервать этот учебно-событийный поток". Учебно-событийный поток мне не удалось изменить.

Какова же судьба этого потока?

Три четверти студентов не смогут сдать летнюю сессию. В сентябре, когда Комиссаров начнёт бойко и вдохновенно читать спецглавы высшей математики, двоечники не будут ходить на лекции, ибо им нужно найти соответствующих преподавателей, чтобы ликвидировать долги. Ликвидация долгов продолжится до конца октября. Усвоение новых предметов будет запущено, и в зимней сессии будет вновь целый лес двоек.

Думаю. что из 180 студентов этого потока на третьем курсе останется около 50 человек.

130 исчезнут.

Дело состоит в том, что двоечники есть всегда, но параметры учебного процесса настроены так, что их не должно быть больше 25%. Тогда часть двоечников соприкасается с интеллектом 75% нормальных студентов и ассимилирует у них знания. Учебный процесс протекает тогда правильно, без сбоев. Если же количество двоечников превышает 25%, то начинается разрушение учебного процесса.

Представим себе. что такие студенты, какие пришли учиться в 2005 году, придут и в 2006, и в 2007, и в 2008 году. Если Университет не изменит параметры своей обучающей системы, то он также исчезнет.

20 июня 2006 г.