13.Пузырящиеся озера

Без дальнейшей помехи пообедали, отдохнули и пошли дальше, придерживаясь берега ручья в надежде, что он приведет к озеру. Эта надежда оправдалась: хотя луг становился все болотистее, но вдоль ручья удалось пройти, и вскоре перед глазами открылась площадь воды до полукилометра в диаметре, окаймленная зеленью камышей. Большие кувшинки расстилали по воде свои листья вперемешку с мелкими листьями водяного ореха (Trapa nalans) - растения, почти вымершего на Земле, а здесь существовавшего в изобилии. Дно озера, покрытое водорослями, медленно уходило вглубь, и среди подводной зелени сновали жуки и плавали стайки мелкой рыбешки. Дальше на озере плавали утки, гуси и чайки, а всплески в разных местах выдавали присутствие более крупной рыбы. Полуденное солнце, прорываясь через тучи, освещало косыми лучами эту мирную картину обильной жизни, невероятную для подобной широты.

  - Ручей-то ведь течет не в озеро, а из озера, - заметил Горюнов.

  - Что же из этого следует?

  - А следует то, что воды котловины должны иметь какой-нибудь выход в море, то есть кольцо гор должно быть где-нибудь разорвано донизу.

  - Допустим, что так.

  - Нам важно выяснить это. Снеговые сугробы, по которым мы спустились, за лето сильно понизятся, и по ним уже нельзя будет подняться наверх. Стало быть, только разрыв в горах даст нам возможность выйти из котловины.

  - Но его может и не быть, - сказал Ордин. - Вода может стекать по подземному каналу. В потоках лавы такие каналы бывают нередко. Вспомните дельфинов Гавайских островов из курса геологии.

  - Это что такое? - спросил Костяков.

  - Это длинные туннели в потоках лавы, которые тянутся от морского берега вглубь. Во время прилива вода заполняет их и выбивается фонтанами через трещины. Отсюда и название.

  - Неправильное, потому что дельфины не пускают фонтанов воды, как киты, а только разбрызгивают воду, играя, - заметил Горюнов. - Но для нас отсутствие разрыва будет неприятно - придется ждать конца зимы, когда сугробы опять нарастут.

  - Ну что же, зимовка на Земле Санникова входила в наши планы, если окажется возможной. А теперь ясно, что зимовать здесь можно. В это время Горохов, не спускавший глаз с озера, прервал беседу восклицанием:

  - Смотрите-ка, что там творится! Какое-то чудище из воды лезет!

  На середине вода медленно вздувалась большим плоским бугром или пузырем. Вдруг этот пузырь лопнул, и из него вырвался клуб белого пара, быстро рассеявшийся в воздухе. По всему озеру от этого места разбежались круговые волны, и плавающие птицы покачивались на них.

  - Уж не кит ли живет в глубине или другой крупный зверь? - предположил Горохов.

  - Киты в пресной воде не живут, - заметил Горюнов. - Но что за причина этого явления? В это время Ордин вынул из футляра термометр и погрузил его в воду. Горохов рассмеялся - настолько бессмысленным показался ему этот способ узнать, кто живет в озере.

  - Представьте себе, вода имеет двадцать пять градусов тепла по Цельсию! - воскликнул Ордин.

  - Ранней весной под этой широтой - и двадцать пять градусов! Это непостижимо! - сказал Костяков. - Вы не ошиблись ли десятка на два?

  - Смерьте сами, если не верите.

  - Но как же объяснить это?

  - Очевидно, озеро имеет подземный приток горячей воды или, скорее, даже пара, судя по тому, что мы только что видели. А это согласуется с моим предположением, что котловина - дно кратера старого вулкана, в глубине которого еще сохранилось достаточно тепла, выделяющегося время от времени по трещинам.

  - Подождем. А пока я скажу, что если таких озер здесь много, то одна из причин теплого климата Земли Санникова найдена.

  Круговые волны успокоились, и озеро снова стало гладким, как зеркало. Все с интересом смотрели на него в ожидании. Горюнов держал в руке часы.

  Через тридцать две минуты после первого вздутия вода снова начала подниматься пузырем, который достиг примерно двух метров вышины, после чего лопнул с выделением пара.

  - Ваше объяснение, очевидно, правильно! - сказал Горюнов. - Мы имеем периодическое выделение пара, или горячего воздуха, из недр Земли, которое непосредственно и через воду озера согревает котловину.

  - А озер мы видели целый ряд, рассматривая котловину с высоты ее окраин.

  - Я все-таки смекаю, что это кит пущает фонтан, - заявил Горохов, для которого явления вулканизма были непонятны.

  - Ну как же мог кит пробраться в озеро, Никита? Не мог же он перелезть через эти горы.

  - А как попали сюда носороги, быки и лошади, которые не могут лазить по отвесным обрывам? - спросил Костяков.

  - Вы плохо знаете геологическую историю Новосибирских островов, - возразил Ордин. - В начале четвертичного периода они составляли еще часть материка Сибири, и тогда этот вулкан, очевидно уже потухший, мог быть заселен животными; потом произошли разломы, и значительные площади опустились на дно моря, а остальные превратились в острова. Животным путь спасения на материк был отрезан и в связи с ухудшением климата они вымерли на всех островах, кроме Земли Санникова, благодаря ее теплой почве.

  - Во-первых, в то время могли существовать более глубокие разрывы в стенках кратера, позже завалившиеся. Во-вторых, мы видели только небольшую часть окраины, и где-нибудь дальше на севере может быть более или менее удобный вход.

  - Я теперь не сомневаюсь, что мы откроем здесь еще много неожиданного и интересного, - сказал Горюнов. - И я очень рад, что деньги, которые старый академик дал нам так доверчиво, не истрачены напрасно и наука получит такой ценный дар - рассадник вымерших животных.

  - А может быть, и людей, - прибавил Ордин.

  - Жаль только, что наша экспедиция так мало подготовлена для научных наблюдений. Мы не можем заменить опытных ученых и, наверно, многое прозеваем.

  - Что же делать! Мы открыли эту чудесную землю и путь к ней. Академия, конечно, снарядит большую экспедицию из ученых разных специальностей, а мы будем их проводниками.

  За время разговора среди озера вновь поднялся водяной бугор, и явление повторилось в точности.

  - В этот раз я заметил точно время, - сказал Ордин. - Промежуток ровно тридцать три минуты.

  - Но как же рыбы и птицы живут в горячей воде? - поинтересовался Горохов.

  - А вы обратили внимание, что птицы не подплывают к середине озера? Вероятно, вода становится слишком горячей вблизи места извержения, и они ее избегают.

  - И рыба тоже не держится там, а в стороне ей простора достаточно.

  Налюбовавшись вдоволь озером, пошли дальше, обогнув поляну ближе к опушке. В одном месте наткнулись на ту же семейку носорогов, которая промчалась через их стоянку; папаша и мамаша, задрав головы, объедали молодые побеги в кустах, помахивая от удовольствия хвостиками, а детеныш то пощипывал траву, то резвился, делая неуклюжие прыжки, на которые нельзя было смотреть без смеха; казалось, что это прыгает порядочная бочка, к которой ради шутки прилеплены четыре толстых столбика. Притаившись за кустами, путешественники долго любовались на эту семейную идиллию и увековечили ее на фотографической пластинке. Только Горохов взглянул на семью более прозаическими глазами, хотя и смеялся, глядя на прыжки носорожонка: он соображал, сколько пудов сала можно было бы добыть из этого <бочонка> и сколько хороших прочных ремней для нарт можно было бы нарезать из его кожи.

  Он уже схватился за ружье, чтобы осуществить свои хозяйственные соображения, и Горюнов едва успел остановить его, шепнув:

  - С ума сошел, Никита! Старики растопчут нас, если мы тронем их детеныша! С этими зверями шутки плохи.

  Осторожно обогнув по лесу носорогов, вышли на тропу, пересекавшую следующую лесную площадь; деревья поднимались здесь уже до десяти метров, а густой подлесок не позволял подвигаться вперед без затруднений и шума. Тропа представляла опасность встречи с каким-нибудь крупным зверем и, наученные опытом, путешественники держали ружья наготове, а вперед пустили Крота, который привык к безлесной тундре севера Сибири и в лесу не решался шнырять по чаще и отделяться от людей.

  В лесу было много жизни. Кроме разных мелких птиц, видели рябчиков, посвистывавших на ветках; пестрых соек, перекликавшихся друг с другом; сорок, перелетавших с дерева на дерево и трещавших без умолку; слышны были голоса дроздов и других певчих птичек. Шорохи в кустах обнаруживали присутствие каких-то мелких млекопитающих. За одним поворотом, когда тропа показалась по прямой линии впереди, увидели вдали темную массу какого-то крупного хищника, по-видимому медведя, который медленно шел навстречу, обнюхивая землю. Заметив людей, он круто свернул с тропы и скрылся в чаще.

  - Этих мишек здесь, видно, немало шатается, - заметил Горохов.

  - Но только как будто трусливые, - сказал Костяков.

  - На какого нападешь! Если голодный, полезет и на человека.

  - Нужно принять за правило держать в половине наших ружей патроны с разрывной пулей на всякий случай, - заявил Горюнов.

  В этот раз лес тянулся без перерыва километра два; за ним снова оказалась поляна с ручьем, окаймленным довольно крупными тополями, ивами, кустами черемухи, боярки, шиповника, из которых раздавался многоголосый птичий хор. Вдоль ручья добрались до озера, которое было еще больше и без топких берегов

  . - А что, это озеро тоже пузырится, интересно бы знать? - спросил Ордин.

  - Присядем, отдохнем и посмотрим.

  Так и сделали и посидели с четверть часа, наблюдая птиц в разных местах; частые всплески обнаруживали обилие рыбы.

  - Ну и благодать здесь, а не жизнь! - восхищался Горохов. - Дичи всякой, рыб - сколько хочешь, не то что на нашей бедной тундре!

  - Теперь понятно, почему перелетные птицы стремятся сюда, не боясь перелета через льды и снега океана: здесь им приволье, - сказал Горюнов.

  - Странно, что не все слетаются сюда, а многие остаются по всей северной тундре.

  - При перелетах птицы руководятся только инстинктом, передаваемым из поколения в поколение, - пояснил Горюнов. - Сюда летят только те, которые родились здесь, а те, которые родились в тундре, остаются там и не летят дальше на север, хотя видят, что другие улетают.

  - Да, кабы птицы были умнее, нам в тундре плохо стало бы жить. Пролетная птица и ленные гуси нас часто спасают от голодания, когда улов рыбы или промысел зверя плохой, - сказал Горохов.

  - Замечено, что местами птицы не летят по прямой линии, а делают большой крюк только потому, что так летали их предки, огибая местности, неудобные для спуска на отдых, например покрытые ледниками или сплошными лесами, которые вырублены.

  В это время среди озера вода медленно начала подниматься бугром, но не одним, а двумя - на некотором расстоянии друг от друга. Оба бугра выпустили по клубу пара и осели.

  - Нужно подождать следующего извержения, чтобы определить периодичность, - предложил Ордин.

  - Что ж, подождем, а пока сварим чай.

  Выбрали удобное место, развели огонь и повесили чайник. Горохов, захватив двустволку, стал подкрадываться к стайке уток, плававших по соседству вблизи берега. Вскоре раздался выстрел, после которого утки взлетели, оставив двух на месте. Но затем послышался второй выстрел и вслед за ним крик Горохова:

  - Скорее сюда, помогите!

  Все трое, схватив ружья, побежали к месту происшествия, но тростник и кусты задержали их немного, и когда они добрались, то увидели Горохова, лежащего на брюхе возле воды, по которой расходились большие круги, словно туда только что погрузилось крупное тело.

  - Что такое? В чем дело?

  - Эх, опоздали, милые! - огорченно сказал Горохов, поднимаясь на ноги. - Она ушла!

  - Кто она? Рыба, что ли?

  - Нерпа, настоящая нерпа! - со вздохом ответил промышленник.

  - Не может быть! - заявил Костяков. - В пресной воде нерпа не живет. Это, вероятно, была речная выдра.

  - Ну вот еще что скажете! - возмутился якут. - Мало я добыл нерп на своем веку!

  - Где же она была?

  - Вон здесь, между кочками. Когда я пальнул в уток, она приподнялась из травы и глядит на меня, словно очумелая. Я не утерпел и утиным зарядом в нее бухнул. Она завертелась - я к ней, навалился и заревел вам. Да покуда вы бежали, она вырвалась из рук - скользкий зверь ведь, не за что уцепиться.

  - Что же, большая она была?

  - Нет, поменьше наших: может быть, молоденькая.

  - Как же очутилась нерпа в озере? - недоумевал Костяков. - Не верится мне все-таки.

  - Вы ошибаетесь, Павел Николаевич! - сказал Ордин. - Вспомните, что в Байкале, тоже пресном, водится особый вид нерпы, Phoca sibirica. Говорят, что она живет и в озере Орон, составляющем расширение реки Витима между двумя его порогами. А здесь, так близко от Ледовитого моря, ее присутствие еще более понятно.

  - Но как она могла проникнуть в это сравнительно маленькое озеро?

  - Это доказывает что озера Санниковой Земли прежде были больше и имели более свободное сообщение с морем. В то время нерпы и забрались сюда; может быть, вся эта земля представляла морской залив и имела соленую воду, а затем отделилась, и залив, превращенный в озеро, постепенно опреснился, так что нерпы мало-помалу, может быть в течение целых поколений, приспособлялись к пресной воде.

  Вернувшись к чайнику, который уже кипел, путешественники вскоре были свидетелями вторичного извержения пара в центре озера. Промежуток оказался в сорок минут.

  После чая, огибая озеро по самому берегу, путешественники убедились в правдивости слов Горохова.

  В одном месте они увидели высунувшуюся из воды голову небольшого тюленя, который глядел на людей своими бархатными круглыми глазами. Но собаки, узнав хорошо им знакомого зверя, представлявшего лакомую добычу, бросились с громким лаем к берегу, и тюлень, презрительно фыркнув, скрылся.

  - Ваша правда, Никита, это, конечно, нерпа! - сознался Костяков.