21.Битва с вампу

Рано утром путешественники были разбужены сильным шумом, который подняли онкилоны. Аннуир встревожилась, подошла к входу, высунула голову наружу, прислушалась и потом закричала жалобным голосом:

  - Вампу напали ночью на жилище моего рода! Вождь объявил поход на них!

  - Ну, товарищи, делать нечего! Надо одеваться: без нас поход, конечно, не обойдется, - заявил Горюнов, хватаясь за одежду

  . - Прямо с помолвки на войну!.. - смеялся Костяков. - Папу, неси мне щит и шлем, достань мою кольчугу и не забудь копье и меч булатный мой! Я еду на войну, как рыцарь молодой.

  Папу, конечно, ничего не поняла из этой тирады и смотрела, полусонная, на своего суженого в недоумении. Но, заметив, что он смеется, расхохоталась и спросила, коверкая русские слова:

  - Огне жигать, кушай варить?

  - Совершенно верно! - рассмеялся Ордин, высовываясь из-под одеяла. - Она отлично понимает, что перед походом надо хорошо поесть... Аннуэн, Аннуир! Огонь, мясо, молоко!

  Аннуир сидела у порога и плакала, закрыв лицо руками. Услышав голос Ордина, она встрепенулась и, сообразив, в чем дело, начала разгребать золу погасшего за ночь костра, добывая горячие угольки; остальные женщины тоже повылезали из постелей, надели прежде всего свои пояски стыдливости и стали помогать ей разводить огонь.

  Огонь уже пылал, и мясо на палочках жарилось; путешественники оканчивали свой туалет, когда в землянку вошел Амнундак, поздоровался и, присев к огню, сказал;

  - Белые люди, первая беда уже постигла наш народ! Этой ночью вампу напали на наше самое далекое жилище, перебили стариков и пастухов, унесли детей, угнали оленей.

  Аннуир, услышав эти слова, принялась выть. Она была из этого стойбища, и вампу убили ее родителей, увели братьев и сестер.

  - Кто же принес эту весть так скоро? - спросил Горюнов.

  - Военный барабан. Один из пастухов остался жив и подал нам весть. Я объявил поход на вампу. Все воины здесь, и мы жестоко накажем вампу. Воины очень хотят, чтобы владеющие громами и молниями пошли с нами наказать наших врагов.

  - Ну конечно, мы все пойдем с вами! - поспешил согласиться Горюнов. - Вот только позавтракаем наскоро.

  Амнундак поднялся, очень обрадованный, и, уходя, сказал:

  - Я сейчас скажу воинам, что белые люди согласились, - они будут рады!

  Через несколько минут эта весть была передана онкилонам, и поляна огласилась громкими криками радости. Женщины также, видимо, были довольны. Аннуир перестала плакать и, вытирая глаза руками, сказала Ордину:

  - Я пойду с тобой в поход.

  Пока жарилось мясо, путешественники почистили ружья, наполнили патронташи, собрали дорожные вещи в котомки - поход мог продолжиться несколько дней. Женщины с величайшим вниманием следили за всеми их действиями, и вследствие этого несколько палочек с мясом пригорели, за что Раку немедленно получила выговор от Горохова.

  Наконец все было готово, завтрак съеден, в котомки положен запас лепешек, жареного мяса, и путешественники вышли из землянки. Их охватил густой туман, нависший, как всегда, над котловиной. Сквозь туман тускло видны были огни костров и двигавшиеся взад и вперед фигуры. Издалека доносились глухие удары барабана, продолжавшие сообщать подробности разразившегося несчастья. Амнундак стоял уже в полном вооружении у входа в свое жилище и, увидев, что белые люди готовы, махнул рукой. Немедленно загремел стоявший поблизости барабан, возвещая выступление и передавая это известие соседним стойбищам. У костров люди засуетились и стали строиться по родам в колонны; впереди воины, сзади женщины с ношей и подростки, возвращающиеся на свои стойбища. Женщины рода Амнундака, конечно, оставались дома; все они с детьми вышли из землянки посмотреть, может быть в последний раз, на своих мужей и сыновей. Прощание было очень короткое; женщины не плакали, а, обняв мужчину, терлись щекой о его щеку, что заменяло у них поцелуй. Под грохот барабана колонна тронулась в путь во главе с Амнундаком и белыми людьми, сопровождаемыми обеими собаками, которые могли быть очень полезны при выслеживании вампу. Шли скорым шагом прямо к ограбленному стойбищу, до которого было километров двадцать пять. Леса сменяли поляны, и время от времени партия женщин, попрощавшись со своими, отделялась от колонны, чтобы свернуть к своему жилищу. Туман постепенно рассеивался, проглядывало солнце и начинало припекать.

  Задолго до полудня дошли до стойбища, представлявшего печальное зрелище. Землянка, подожженная вампу, выгорела внутри и обрушилась; из кучи побуревшего дерна местами шел дым и вырывались языки пламени; слышен был запах горелой кожи и шерсти. Трава на поляне была истоптана, местами залита кровью. В нескольких местах лежали трупы стариков и старух, которых вампу не пожелали унести с собой, но отрубили им головы в качестве трофеев. Валялись сломанные копья, стрелы, клочья изорванной одежды и щепки от поломанной утвари.

  Женщины рода этого стойбища, увидев картину разрушения, огласили поляну воплями - у них были похищены дети, убиты близкие. Воины молчали, но по их мрачным лицам и сверкающим глазам видно было, что они будут мстить беспощадно. Амнундак велел сделать короткий привал для отдыха. Из леса появился уцелевший пастух оленей с перевязанной головой и рассказал подробности нападения.

  Вампу, очевидно, узнавшие, что на стойбище нет большей части мужчин, ушедших на праздник, около полуночи, окружив поляну, неожиданно напали на пастухов: двух убили дубинками, третьего только оглушили. Когда он очнулся, все было кончено: землянка пылала, олени угнаны, на поляне остались только трупы. Утром пастух выследил, в каком направлении ушли грабители. Он спасся потому, что стоял возле кустов и упал в чащу, - в темноте и тумане вампу не нашли его.

  Оставив женщин пострадавшего рода на пепелище, колонна двинулась снова вперед, теперь на северо-восток, по следу дикарей и оленей. Собаки были пущены вперед, что позволило двигаться быстро, так как засада дикарей не могла быть пропущена умными животными. Теперь, не имея женщин с ношей в хвосте, воины шли еще быстрее, время от времени бегом; слышен был только легкий топот мягкой обуви и дыхание людей. Так прошло еще часа два, когда собаки остановились в виду большого тополя на краю открывшейся поляны и стали лаять, подняв головы.

  - На дереве засада! - сказал Амнундак и шепотом передал распоряжение окружить поляну по лесу.

  В это время Белуха завизжала - в нее попал камень, пущенный с дерева из пращи. Путешественники заметили движение листвы, и немедленно выстрелы огласили поляну, а стрелы онкилонов посыпались на тополь. В ответ с дерева раздался громкий рев, и две темные массы, ломая ветви, грохнулись на землю.

  - Неужели там было только двое? - спросил Горюнов, заряжая ружье.

  - Нет, - ответил Амнундак, - в их засадах меньше пяти не бывает, вы сейчас увидите. Он отдал какой-то приказ, и несколько воинов нырнули в чащу. На дереве все было тихо. Вампу сообразили, что они выдают себя врагам, производя движение. Поэтому на стрелы, которыми часть воинов продолжала осыпать вершину дерева, никто не реагировал - вампу попрятались за ствол и толстые ветви. Но вот с ближайшей к дереву опушки выскочили несколько онкилонов с большими пучками хвороста; закрываясь ими от копий дикарей, они быстро подбежали к дереву, обложили хворостом подножие ствола и так же быстро скрылись; в хворост уже был заложен огонь, потому что кучи начали дымиться. Вампу, прятавшиеся в листве и наблюдавшие за действиями врагов, стрелявших в них с одной стороны, не заметили поджигателей. Но когда из хвороста повалил густой дым, поднимавшийся клубами в листву, с дерева опять раздался рев и несколько копий полетели в костер. Они только ухудшили дело - развороченный хворост запылал, и положение на дереве стало невыносимым. Вампу стали подниматься на самую вершину, но здесь листва была реже, сквозь нее показались темные фигуры, и еще один залп свалил двоих; один упал на землю, другой повис на ветвях головой вниз, совсем на виду; через минуту в нем сидел уже десяток стрел. Последний вампу перебрался на противоположную сторону, прополз на конец длинного сука и, ухватившись за него руками, согнул его и с высоты четырех метров спрыгнул на землю. Он помчался по поляне, но онкилоны, уже обогнувшие ее, встретили его стрелами, и он упал, не добежав до опушки.

  Амнундак подал сигнал звуками трубы, сделанной из рога первобытного быка, - и с опушки поляны со всех сторон выскочили воины, сбегаясь к дереву, к которому уже подошел отряд с вождем и белыми людьми.

  Три вампу, упавших с дерева, не двигались: у них были пулевые раны, но онкилоны на всякий случай пригвоздили их копьями. Все они были похожи на того, с которым путешественники встретились при экскурсии: волосатые, мускулистые тела, звероподобные лица, космы волос. Но, очевидно, по случаю военных действий лица у всех были вымазаны красной охрой, что придавало им еще более отталкивающий вид. Один онкилон слазил еще на дерево, чтобы убедиться, что на нем никого не осталось. Он сбросил оттуда дубины и копья вампу, которые были свалены в догоравший костер.

  Первая битва была выиграна без потерь для онкилонов. И отряд двинулся дальше по следам, продолжавшим идти теперь прямо на восток, к окраине котловины, где, очевидно, было стойбище. Засад больше не встретили; первая тоже скорее представляла наблюдательный пункт, который должен был дать стойбищу весть о приближении врагов, но, обнаруженный собаками, вероятно, не успел этого сделать.

  Быстро прошли еще несколько километров. Низкорослость леса предупредила о близости окраины. Когда начались кусты, отряд остановился и прислушался - впереди были слышны крики и стук. Высланные разведчики подползли к опушке и сообщили, что стойбище - в пещере против тропы и вампу укрепляют его, наваливая глыбы камня перед входом. Получив эти сведения, Амнундак разделил онкилонов на три части: одна, с Ординым во главе, пошла на север по кустам, вторая, с Костиковым, - на юг. Отойдя с полкилометра, оба отряда должны были быстро перебежать безлесную полосу и затем двигаться с двух сторон к стойбищу вдоль подножия обрыва. Третий отряд прошел по тропе до опушки кустов и здесь, спрятавшись, стал выжидать подхода фланговых, чтобы сразу напасть на стойбище с трех сторон. Вампу усердно работали, сооружая стену из глыб, опоясывавшую вход в пещеру; понадеявшись на свою засаду, они не выставили караульных и не заметили приближения врагов. Стену возводили, очевидно, уже с утра, она доходила теперь до груди вампу. Человек двадцать выбирали среди россыпи подходящие плоские камни и таскали их к стене, где другие их укладывали. Эти носильщики вдруг заметили перебегавших в отдалении через безлесную полосу онкилонов фланговых отрядов. Послышались тревожные крики; носильщики поспешили со своей ношей к стене.

  - Нужно стрелять, пока они на виду, - сказал Горюнов. - Это произведет панику, и сопротивление будет менее ожесточенное при атаке. От кустов до вампу было около четырехсот шагов. Горюнов и Горохов выстрелили. Вампу остановились, пораженные, так как слышали только гром и не видели вблизи врагов; они оглядывались во все стороны и обменивались криками со стоявшими за стеной. Другие в ужасе бросили камни и с дикими криками пустились бежать врассыпную: одни к стене, другие к кустам.

  За стеной раздался звериный рев ужаса. Вампу, подбегавшие к кустам, попадали под стрелы онкилонов; часть упала, остальные повернули вдоль опушки. За ними погнались онкилоны. За стеной никто не показывался, и, заметив, что фланговые отряды близко, Амнундак подал сигнал к атаке. Его отряд ринулся бегом, кроме нескольких, преследовавших беглецов через россыпи к стойбищу. Когда до стены оставалось шагов сорок, из-за последней появились плечи в головы вампу, и в нападавших полетели копья и камни; несколько онкилонов упали, но два выстрела с близкого расстояния снова поразили ужасом вампу, и они спрятались, растерявшись. В это время оба фланговых отряда ворвались через проходы, оставленные, в стене у подножия обрыва, и у стойбища завязался рукопашный бой; фронтальный отряд, перебравшись через стену, присоединился к нему.

  Вампу защищались слабо, потому что револьвер Ордина постоянно возобновлял панику.

  В несколько минут все было кончено: мертвые и раненые усеяли обширную площадку; десяток вампу, перескочивших стену и искавших спасения в бегстве, упали под выстрелами преследователей. В числе защитников пали и женщины, дравшиеся рядом с мужчинами.

  Проникнув в пещеру, путешественники увидели в глубине ее сбившихся в кучу нескольких старух и десятка три детей, дрожавших от страха и испускавших пронзительные вопли. Онкилоны стали растаскивать эту кучу, чтобы обнаружить своих похищенных детей, которых легко было отличить и по отсутствию волос на теле, и по более светлой коже, и по лицам; из барахтавшейся и визжавшей кучи вытаскивали детей одного за другим, причем дети вампу царапались и пытались укусить хватавшие их руки. Похищенные дети оказались в самой середине кучи, но в ужасном виде - с ссадинами, кровоподтеками, укусами, которыми их угостили <гостеприимные> хозяева. Нашли только семь девочек и двух мальчиков, а похищено было тринадцать - четырех мальчиков не хватало. Рассвирепевшие онкилоны вывели всех мальчиков вампу из пещеры и перекололи их; они хотели сделать то же со старухами и девочками, но путешественники упросили Амнундака прекратить избиение.

  Осматривая все углы пещеры, обнаружили в самом темном углу связанную по рукам и ногам женщину, покрытую кучей шкур. Когда ее вытащили на свет, оказалось, что это онкилонка, захваченная в самом начале весны вампу, несчастная едва не задохлась под шкурами, все тело ее было покрыто синяками и кровоподтеками от ударов ремнями и палками. Придя в себя, она рассказала, что ее били и истязали постоянно, особенно женщины, насмехавшиеся над ее голым, как у лягушки, телом. Когда началась атака на стойбище, старухи ее связали и спрятали под шкуры.

  В пещере нашли также похищенное у онкилонов оружие, утварь, одежду и постели. Старух и девочек выгнали из пещеры, в которой сложили в кучу собранные на поле сражения дубины и копья вампу, и подожгли. За это время разведчики обнаружили в кустах поблизости от пещеры стадо похищенных оленей; вампу, не умея их пасти и не будучи в состоянии съесть всех сразу, привязали всех животных ремнями к кустам; не хватало только нескольких, которых могли потерять по дороге или успели съесть.

  Уже под вечер онкилоны покинули наказанное стойбище, оставив трупы вампу там, где последних застала смерть; все раненые были приколоты сейчас же после взятия стойбища.

  Унося пятерых убитых и шестерых более сильно раненных, отряд онкилонов двинулся в обратный путь; легко раненные шли сами, в том числе Ордин, получивший удар копьем в плечо. Они шли в середине отряда, где гнали также оленей, несли спасенных детей и возвращенное имущество, трупы и раненых на носилках. Двигались поэтому медленно и только к ночи вернулись на разграбленное стойбище, где женщины радостно встретили спасенных детей. Аннуир, увидев у Ордина руку на перевязи, подбежала к нему со слезами на глазах и стала его обнимать. Другой из новобрачных этого стойбища пришлось встретить своего мужа мертвым на носилках.